Все говорит о том, что художник, характеризуя индивидуальные и материально-вещественные качества предметов, с пониманием дела выполнял обычную натюрмортную задачу. Все говорит о том, что, как обычно, рамки задачи чисто живописного освоения цвета и формы оказались узки. Вещи, оставаясь, как они есть, вещами, становятся неравнозначными самим себе, наделяются выразительной мимикой, живыми человечьими характерами.
Неоспоримо, что начало работы над натюрмортом Щукин считал самым ответственным этапом. Выбирая предметы, он мысленно прикидывал, есть ли в их форме подходящие данные, чтобы установить, кроме живописно-пластической, еще и смысловую связь, сюжетно мотивировать ритмические соответствия, ввести в натюрморт событийное начало. Когда ставил натюрморт, обдумывал одновременно, и как поладят между собой пропорции, масштабы предметов, как увяжутся на плоскости объемы, ритмы, цветовые массы и о чем будут повествовать они.
Среди имеющих хождение искусствоведческих стереотипов наиболее стойкий тот, согласно которому рассказ в живописи, отождествленный с иллюстративностью, именуется «литературщиной», а пластика и повествование считаются несовместными, как «гений и злодейство».
Щукин не боялся быть традиционным, как, впрочем, вообще ничего не боялся, и без стеснения рассказывал языком красок и линий всякие занятные истории - в том числе и в натюрморте, самой «чисто живописной», «бессюжетной» области изобразительного искусства.
Рассказ о взаимоотношениях между вещами >>>
<<<Оглавление>>>