С. Чуйков очень много сделал для страны гор, сделал не только потому, что воспел ее своеобразную красоту и заложил основы ее изобразительного искусства, но и потому, что проложил ей смелую дорогу к нашему сердцу, ломая миф о холодности и неприступности гор, об отчужденности скал и вершин.
Он заново открыл Киргизию и заставил нас увидеть и полюбить ее. Он заново открыл и Индию. Заставил полюбить и ее!
С. Чуйков в живописи совсем не полемист. Но нет-нет, а громокипящая юность врывается в лирическую ткань его полотна, так же как входит ассонанс в сонеты или сложная рифма в классический ямб... Не случайно говорю о полотнах С. Чуйкова, как о стихах. Часто, очень часто кажется он мне сродни Николаю Тихонову, только не эпохи ранних его баллад, а периода зрелых стихов странствий, стихов откровений, стихов философских трактатов.
Философичность и умение по-юношески взглянуть на мир широко раскрыв глаза - это черты прекрасного живописца С. Чуйкова, который на всю жизнь сохранил ту силу и напор, с каким когда-то «искал заросшую тропинку в самом себе».
В конце 50-х годов Андрей Дмитриевич Гончаров был главным художником Я Гослитиздата. И в таком ранге приезжал в Ленинград. Я видел его - крупного, с подчеркнуто энергичными движениями, быстрого, с копной черных волос - на шестом этаже Дома книги на Невском. Видел, но знаком не был, хотя помнил его иллюстрации к произведениям Всеволода Иванова, Т. Смоллетта, А. Мицкевича, к книге М. Гершензона «Две жизни Госсека»... И помнил помещенную в каком-то журнале репродукцию его картины «Смерть Марата», будто увиденную художником сквозь неровное стекло... Знал, что и живописец и график он первоклассный.
Главный художник Ленинградского отделения >>>
<<<Оглавление>>>