Картина проникнута необычайно интенсивной, повышенной и торжественной красочностью; она вся наполнена цветом; редко даже Ван-Гог достигал подобного разнообразия и вместе с тем слитности и крепости глубоко и полно звучащих тонов. Богатые переливы красного, пурпурного и золотого, звучные синие и лиловые тона, глубокие черные придают картине впечатление колористической пышности и великолепия. Фигуры обведены резкими и смелыми черными контурами, передающими все существенное и характерное в движении; краски наложены чрезвычайно жирными, густыми мазками, сливающимися в общую драгоценную ткань. Картина захватывает полнотой и богатством ощущений и своим крепким единством.
Заветным желанием Ван-Гога было иметь у себя в мастерской автопортреты друзей; отвечая его настояниям, уже раньше прислали ему свои изображения Бернар, Лаваль и Гоген. Теперь Гоген снова пишет свой автопортрет, и, сравнивая обе работы, Ван-Гог отмечает, насколько покойнее стало его лицо. Гоген изображает также Ван-Гога пишущим его любимые желтые подсолнухи. Позднее в письме к брату Ван-Гог говорит: «Видел ли ты портрет, который Гоген сделал с меня, когда я писал подсолнухи? Мое лицо с тех пор прояснилось, но, несмотря на это, я схвачен в совершенстве таким, каким я тогда был: человеком, заряженным электричеством».
<<< Силуэты, видимые против солнца
<<<Оглавление>>>