Ван-Гог пишет один этюд за другим, пишет их несколько зараз, десятки цветущих садов, находится в каком-то бреду: письма к брату полны описания этого непрекращающегося потока этюдов. Не хватает красок, полотен. Мистраль мешает работе, но художник неутомим: «Мне много приходится страдать от ветра при писании, но я привязываю свой мольберт к столбам, которые втыкаю в землю, и так работаю, вопреки всему. Это слишком прекрасно». «Я работаю с бешенством. Деревья стоят здесь в цвету, и мне хочется написать настоящий фруктовый сад Прованса с его заразительной радостью» . Приходит лето, отцветают сады, по-иному выглядит природа: пока цвели сады, ему казалось, что он живет в пейзаже Ренуара; «теперь природа стала более дикой, но какие зеленые и синие тона!» Ван-Гог много рисует и пишет в городе, еще более в окрестностях Арля; он изображает бесконечную равнину; «передний план дикий, романтический, далекие перспективы широки, спокойны, поднимаются к альпийской цепи». «Нужно все более проникнуть в душу природы»,- пишет Ван-Гог брату; «сейчас совсем другое дело, чем весной; но эту почти горящую природу я люблю нисколько не менее. Теперь в ней тона старого золота, бронзы и меди и синяя лазурь неба». «Я работаю в самый полдень, на самом солнцепеке, без всякой тени, в пшеничных полях - и вот я все-таки наслаждаюсь, как стрекоза. Господи, если бы я узнал эту страну в 25 лет, вместо того, чтобы явиться сюда тридцатипятилетним!» - восклицает художник в письме к Э. Бернару. Работая на юге, он вспоминает редкие виденные им в Париже пейзажи Сезанна и ощущает всю правдивость его передачи.
<<< «Прованс мне кажется… столь же прекрасным, как Япония…»
Необходимо «более заканчивать» свои работы >>>
<<<Оглавление>>>