«Театр начинается с занавеса», - перефразируя Станиславского, сказал бы наш художник. И не утерпел на нераскрывшемся занавесе изобразить то, чему суждено предстать в свете рампы, а точнее, в преддверии, в предчувствии этого света. Как притягателен в театре миг ожидания, как будоражит предвкушение удивительного. Оно рядом - рукой подать. За коротенькой малиновой занавеской выглядывают черепичные верхушки двух башен, смотрят друг на друга два окошка. Где-то, то ли далеко, то ли близко, светится в холодной серой дымке горизонт сцены. Две дамы в кринолинах жезлами торжественно возвещают о начале представления. Судя по зачину, особых изысков ждать не стоит. Зрелище в театре Щукина будет таким же сочным, непритязательным и евсжим, как эти румяные девы в теле - «вестницы чуда», как окаймляющие занавеску пояски орнамента в духе народных вышивок, как буйно намалеванный «перепляс» цветков на подносах и исконно русская трехцветка синего, зеленого, малиново-красного.
Каждый штрих кисти изобличает, что кринолины и черепичные кровли, амуры, жезлы и латинский шрифт вывески «ТЁАТК - «джентльменский набор» театра «вообще», театра «интернационального - писаны выходцем из русской провинции, художником, чей глаз поставлен ярмарочными аттракционами, крестьянскими игрушками и розами на подносах.
Но художник учится, и складываются в театральной и живописной мастерской его принципы взаимодействия обоих видов искусств. В «бессюжетном» декоративном занавесе они в высшей степени наглядны.
<<<Оглавление>>>