Щукин как бы задался целью (взяв пример с кинорежиссеров, применявших «монтаж аттракционов») ошарашить зрителя. С варварской яростью, не зная удержу, он обрушивает лавину молниеносно коротких световых и цветовых ударов, нокаутирует буйством нестерпимо режущих глаз мазков, вовлекает в водоворот судорожных синкопированных ритмов. Вот почему вспоминается апокалипсис. Не сюжет сам по себе (ресторанная оргия - жалкая пародия, профанация трагического), не фигуры и предметы, утратившие материальные свойства, превращенные в круговорот беглых абрисов, бесконечно изменчивых живописных форм, не ритм и композиция, не цвет и свет, а все это вместе взятое- сеть сцеплений несуразных и дисгармоничных - дает ощущение ирреальности, абсурдности разыгранной трагедии - фарса. Так вот оказывается, откуда удача попадания. Дело не только в атмосфере нэпа. Совпало жившее в мозгу, в глазу, в чувстве с увиденным. А может быть, и не увиденным вовсе? Вымышленным?
Прервем ненадолго рассказ о деятельности Щукина в театральной мастерской, следуя имевшим место событиям.
<<<Оглавление>>>