Задача подыскать словесный эквивалент визуальному образу невыполнима в принципе. Рассказать же о произведении изобразительного искусства, многослойном по структуре, невозможно тем паче. В словесном изложении приходится по очереди характеризовать каждый слой изображения. А соль проблемы в том, что разымать-то их никак нельзя, поскольку в самом произведении они спаяны нераздельно.
При проведении во всех голосах одного лейтмотива (как, скажем, в «Зеленом мысе» лейтмотива «преодоления») действует правило не сложения, а умножения - увеличения, концентрации эмоциональной нагрузки. Не формальной цельности ради Щукин аранжирует на все лады простейшее зерно ритмического рисунка, которое схематически выглядит так .•. или / . Разрастание вширь, от центра к периферии, и многократное варьирование основного конструктивного элемента содержательно. Оно выражает подобие не похожих в натуре форм, уловленное благодаря острой у художника способности к ассоциациям.
Как внутри художественного организма все клетки его крепко сцеплены, так в момент восприятия взаимопроецируются смысловые пласты - конкретно-чувственный и воображаемый, реальный и театрально-игровой, материально-предметный и духовный. Эффект воздействия зиждется на быстром и беспрерывном переключении восприятия из одной колеи в другую. Художник будоражит внимание зрителя, не дает застыть на одной точке, разрушает автоматизм уже сложившегося впечатления. Он как бы втягивает нас в занимательную игру и, предоставляя нам свободу, в то же время принуждает находить скрытые связки, незаметные сразу смысловые переходы. И все же при том не покидает тревожное чувство неуверенности - познано ли содержимое до конца, не лежит ли на дне шкатулки за семью замками что-то, быть может, самое интересное. В этом отношении крайне просто сконструированные композиции Щукина тридцатых годов немногим отличаются от «загадочных картинок» интермедий.
<<< Метафоричность изображенного
Система организации основных щукинских вещей >>>
<<<Оглавление>>>