Босяк двигался к двери, а его приятели-оборванцы, на миг прервав игру в картишки, застыли в удивлении и восторге. Но все дело было в том, что в игроках легко угадывались Рафаэль, Леонардо да Винчи и Эль Греко! А в освобожденном - Рембрандт! А в милиционере - Маяковский! И подпись, поданная «маяковской лесенкой», гласила: Маяковский:
Речь шла об известном выступлении В. Маяковского «Левее ЛЕФа» (через два дня он повторил его в Ленинграде). Судя по газетным отчетам и воспоминаниям, Маяковский призывал покончить с литературной групповщиной, с фактографией, идти к большому искусству. «Я амнистирую Рембрандта», - сказал он.
Кто из увидевших когда-либо литературные шаржи Кукрыниксов может их позабыть?
...Неколебимый А. Луначарский. Интеллектуальная мощь и подчеркнутое благодушие.
...Маяковский, распростершийся в небесах как созвездие Большой Медведицы, а рядом, как Малая Медведица, Н. Асеев. Сия астрономическая пастораль - деталь «Литературного планетария», показанного на открытии Клуба писателей. Показывался планетарий на экране при помощи проекционного фокуса. Текст читала Вера Инбер (Маяковский был в зале).
...Примостился за спиной Медного всадника Алексей Толстой, ставший после публикации романа «Петр I» одним из самых признанных советских писателей.
...Инфантильна, будто перерисована с тетрадки лодыря-первоклассника, Вера Инбер, писавшая в свое время детские стихи-«У сороконожки народились крошки».
<<< Коллективный псевдоним трех художников
<<<Оглавление>>>