Но реальность жила рядом: сказочные богатыри не приходили на выручку, волшебные птицы не уносили к синему морю. Сказка шарахалась от жизни, заняв в ней крохотный кусок, ровно столько, сколько занимали написанные им работы.
Пиросмани принято сравнивать с Анрн Руссо, французским художником, живописцем-самоучкой. Но француз был связан с группой передовых художников, он жил жизнью людей искусства. Пиросманишвили почти не общался с грузинскими живописцами. Его встречи с профессиональными художниками (пожалуй, единственный из известных был Ладо Гудиашвили) были крайне редки. И в то же время нам не верится, что все достоинства этого удивительного мастера сводились к тому, что он не умел рисовать, не знал приемов письма, как на это указывали его критики.
Характерно, что не только в живописи, но и в быту, в своих мечтаниях Пиросманишвили был человеком благородных и глубоких мыслей. Ему хотелось видеть всех людей, и прежде всего, конечно, художников, счастливыми. Ладо Гудиашвнлн вспоминал, что, придя на собрание Общества художников, Пиросманишвили размечтался. «Он даже сказал: „Давайте сколотим в центре города дом из досок, накроем стол, будем пить чай из самовара и беседовать об искусстве". Кто-то спросил его: „А почему обязательно в центре?" „Чтобы всем было легко прийти туда"».
Мечтательность, раздумья о человеческом счастье - непременная черта настоящего таланта.
И есть в биографии Пиросманишвили деталь, о которой он и сам, разумеется, не подозревал. Блестящие мастера «живописного фольклора» были и до него.
<<<Оглавление>>>