В Федоскино, в Палехе, в Жостово, знакомился с особой, как бы забредшей из другого века, живописью, которая иногда вдруг врывается в искусство сегодняшнего дня, придавая ему, как ни странно, не черты архаики, а современности. Но таково уж влияние народного творчества - и в поэзии, и в живописи. Всюду оно (разумеется, не у стилизаторов, а у искателей!) становится трамплином для прыжка в будущее.
Академия встретила ласково, весело, бесшабашно. Стипендию, впрочем, он получать пока не мог. И. Бродский, тогдашний ректор, мельком взглянув на более чем скромный наряд первокурсника и на его работы, дал ему сто рублей: «Будешь богатым - отдашь!»
Учился в классе А. Осмеркина (много лет спустя он написал портрет учителя - доброго и талантливого - настоящего мастера!).
Учение прервала война...
Был в ополчении.
Попал в плен.
Лагерь Альтенграбен около Магдебурга...
За художником была биография. Суровая, даже жестокая. Здесь бы, может быть, следовало задержаться, поподробнее поговорить о страданиях, о муках, выпавших на долю этого человека... А может быть, не надо? Когда-то, прочитав мою статью о себе, Евсей Евсеевич, одобрив ее, тем не менее написал мне: «Прошу только не очень драматизировать мою судьбу. Не надо очень...» (Письмо от 17 февраля 1966 г.)
И думается, что он был прав, хотя для знающих его путь острей воспринималась романтическая живопись художника, полная просветленной веры в грядущее.
<<< Гордый человек на рвущемся коне
Возвращение во Всероссийскую Академию художеств >>>
<<<Оглавление>>>