В фильме Панфилова пейзаж и натюрморт использованы в нескольких дополняющих друг друга значениях. Режиссер показывает зрителю реальный, снятый со всем доступным современной технике «живописным» мастерством, ландшафт прекрасного древнего города. Затем перед нами развернут некий трудноосуществимый архитектурный проект реконструкции, маловразумительный результат неумелого, наивного прожектерства. Сопоставленные друг с другом в изобразительном ряду киноленты, они как бы материализуют мысль о печальном несоответствии фантастической мечты героини об идеальном городе будущего с действительно прекрасной реальностью.
Своеобразной аналогией в области изобразительного искусства можно считать широко распространившуюся в живописи последних лет тенденцию усиленной, демонстративной объективности, материальности образа. Отбросив метафоричность, отказавшись от иносказаний и символов, натюрморт и пейзаж становятся своего рода информацией о вещах, природе, внешней среде. Перед нами искусство прямого воссоздания инертной достоверности предметного обличия житейского обихода. Воспринимаемая зрением видимость занимает художников подчас гораздо больше, чем впечатление от предмета или рассуждения о нем.
Черные квадратики домино, спичечный коробок и пачка «Памира» (И. Горбань «Домино»,1971), инструментарий скрипичной мастерской (И. Макаревич «Шкаф в скрипичной мастерской», 1966), клубок шерсти, чашка и вязальные спицы (И. Воробьев «Спицы», 1972) - все это выписано с пунктуальной дотошностью, разложено так, что мы легко можем их детально рассмотреть.
<<< Мотив материализовавшейся в вещах живой человеческой судьбы
<<<Оглавление>>>