Матово поблескивают поверхности предметов, фактура и цвет сглажены, нивелированы, электрический свет не просто озаряет, а как бы покрывает все вокруг мертвящей желтизной. Ночной город за огромным окном, механически удвоившим лампу без абажура, кажется плоским узором на гладком стекле. Пространство, скупо заключив в себя необходимый инвентарь рабочей мастерской, стеснено вокруг жесткого ложа. Но в прозаической ежедневности привычных вещей, в атмосфере безмолвия и неподвижности нет настоящего покоя, это обманчивая тишина.
Поражает прежде всего лицо спящего, его плотно сомкнутые глаза; со всех сторон на него, ничем не защищенного, от всего отрешившегося, оцепенело «глазеют» слепые вещи: бессонное око лампочки уставилось на его безвольно раскинувшееся тело, немой город мутным бельмом окна следит за спящим множеством желтых огней-глаз. Все затаилось, подслушивая каждый вздох, каждое биение сердца. Спящий ничем не огражден от этого равнодушно-внимательного неусыпного разглядывания. Выставленный напоказ, плотно сомкнув веки, он даже и не пытается заслониться.
Мы, зрители, тоже в числе бодрствующих и наблюдающих, и от наших глаз тоже ничего не скрыто, не сбережено. В бессилии рухнув на пол, к нашим ногам, художник словно сознательно отдал себя в нашу власть, и это странное соединение вызова и смирения мучает как что-то почти недозволенное, недопустимое.
<<< Полотно В. Попкова «Работа окончена» (1972)
<<<Оглавление>>>