Хочется подчеркнуть: обороты типа «в то же время», «при этом», «вместе с тем» - не случайны, сами просятся на перо. Подобно тому как непрерывна цепь, соединившая в сознании Щукина «было - есть - будет» (а воссоздание в пространственных искусствах жизни - реальной или вымышленной, не суть важно, - как процесса, протекающего во времени, для него проблема проблем), в лучших его творениях одна форма с необходимостью предопределяет другую, живет, изменяется. Поэтому любой предмет в произведении предстает в различных ипостасях, будучи одновременно «тем и не тем», а целое, подчиненное закону «обратимости поэтической материи» (О. Мандельштам), многозначности ее, представляет единство нескольких взаимопроникающих смысловых пластов и дает простор для разнообразных толкований. Принцип «обратимости» распространяется и за пределы данного произведения. Над художником не властны жесткие ограничения, налагаемые спецификой видов искусства, не ищет он прямых ответов на вопросы, задаваемые жизнью. В наиразличнейших сочетаниях драмы и карнавала, разящей насмешки и сочувствия, жизни вещей и парадов кукол, фантастики и быта - взаимопревращения, взаимодействие всего со всем. Даже между явлениями, лежащими, казалось бы, уж совсем в разных плоскостях - эмоционально-образной концентрацией и тесным расположением предметов, фигур; театральной природой видения и барельефным или круговым принципом композиции; напряженным столкновением контрастов и многослойным цветовым составом мазка - внутри всех пар несомненна причинно-следственная связь. Что это? Запрограммированная четкость взаимодействий? У Щукина? Импульсивного, подвластного прежде всего порывам воображения? С его тягой к «вольностям» и «нарушениям»? Нет.
<<< Самые главные черты работ 1920-х годов
<<<Оглавление>>>