Высокими художественными достоинствами отмечено двухмаршевое крыльцо собора, перекрытое пологой кровлей на чудесных резных столбах. Радушное, гостеприимное, напоенное светом и воздухом, оно, казалось бы. должно нарушать общее впечатление от собора. На самом деле, привнося в основную тему жизнерадостную, мажорную мелодию, крыльцо лишь усиливает ее, сообщает ей полифоническое богатство оттенков и вариаций. В то же время крыльцо — это необходимая архитектурная увертюра к интерьеру собора, и прежде всего к его громадной трапезной с двумя мощными, богатырскими столбами. В этой трапезной ощущается какая-то эпичность, широкий размах северного строителя-помора, для которого простор и простота неизмеримо дороже любых украшений.
С Кемским собором перекликаются многие выдающиеся произведения деревянного зодчества XVIII века. Примером могут служить и ансамбль Турчасовского погоста, в котором особенно поражают удивительные столбы трапезной Благовещенской церкви (1795), и Водлозерско-Ильинский погост в Карелин с его уникальной оградой, и многие другие. Но в редких из них главная тема северной народной архитектуры прозвучала с такой силой и выразительностью, как в церкви Дмитрия Солунского (1784), стоящей в селе Верхняя Уфтюга, на одном из притоков Северной Двины.
Низменная ровная долина. Лениво течет река, весной широкая, в летнюю жару совсем мелкая: каждый камушек на дне виден. Вокруг большие пойменные луга; вдали лес. Деревенские избы стоят словно громадные валуны в зеленом прибое. Между ними серой лентой вьется дорога, а в центре села просторная площадь с церковью посередине. От земли до креста — более сорока метров; на много верст кругом виден побуревший, замшелый шатер с главкой.
Подходим ближе, и мы уже целиком во власти этого необыкновенного сооружения. Таких грандиозных шатров нет ни в одной церкви. По высоте он составляет не менее половины всего здания: дух захватывает, когда взлетаешь взглядом по гонтовому тесу шатра, уходящему в небо. Собственно вся церковь — это гигантский монолитный пьедестал для шатра-обелиска. Нижний мощный четверик на высоком подклете служит прочным, надежным основанием. Его венцы идут все выше и совершенно естественно, без паузы повала, переходят в сруб сравнительно невысокого восьмерика: четыре из восьми его стен являются непосредственным продолжением сруба четверика. Рубленные с большим остатком углы восьмерика словно пружинят под громадным шатром. Повал, поддерживающий выступающие вперед полицы,— это последнее усилие, и вот уже стремительно уходят ввысь восемь граней шатра, ритмично деленные горизонталями гонтовых «юбок»: как будто открылось у певца широкое, свободное дыхание и чистый, могучий голос взметнулся к дальним берегам и солнцу, остановившемуся над селом.
<<< Колокольные звоны. Деревянные церкви Руси. ч.12
Колокольные звоны. Деревянные церкви Руси. ч.14 >>>
<<<Оглавление>>>