История Отелло и Джульетты

Картины жили второй жизнью - повседневность определяла детали, порой диктовала отношение, но никогда - колорит. Колорит был от другого - от мысли, от увиденного Бытия, от Веры в Человека (все с большой буквы!). И в то же время реальность наполняла их, порой суровая и радостная, порой мягкая и печальная, как в эпизоде, который я только что рассказал.

Вмешиваться в историю Отелло и Джульетты я, понятно, не имел ни малейшего права. Но потом, в Ереване, когда я рассказал о шекспировских этих страстях Марти-росу Сергеевичу, он сказал:

- Если когда-нибудь в мире исчезнут все трагедии человечества, большие и малые, одна останется - вечная трагедия любви. Единственная трагедия, без которой человечество не может жить!

С детства я любил этого художника, его светящиеся полотна, полные ликования: и пейзажи далеких горных долин, и маленькие улочки, по которым то пробираются женщины с закрытыми лицами, то пробегает веселая орава пионеров.

В 1960 году журнал «Звезда» попросил меня рассказать о художнике. И я написал Мартиросу Сергеевичу, спросил, не могу ли приехать, чтобы поговорить о некоторых фактах его биографии. В то время о Сарьяне писали сравнительно немного, ведь вокруг его творчества еще недавно шли споры, кажущиеся сейчас наивными и схоластическими, - можно ли считать Сарьяна реалистом или он относится к некой иной (подразумевается - декадентской) школе... Для меня, естественно, такой постановки вопроса быть не могло - Сарьян вошел в мои представления об искусстве так же, как Валентин Серов, или Кустодиев, или Моне, или Леже, как любой другой художник, умеющий заново взглянуть на мир.


<<< Мир сюрреалистических образов

Каменные кварталы >>>

<<<Оглавление>>>