Есть в этом полотне ощущение счастья, простого, обыкновенного, знакомого миллионам женщин на земле. Того счастья, которое называется счастьем материнства.
Я видел многие портреты работы Нариманбекова. Портрет его друга Саттара Бахлулзаде, портрет старушки (в альбоме художника он назван «Мам») и много других законченных работ и набросков. Каждый из них создавал иллюзию моего личного знакомства с героями этих портретов. Теперь мне кажется, что я знаю всех тех, кого лишь мельком видел на портретах Нариманбекова, с их мыслями, характерами и даже маленькими слабостями.
Живописец не боится утрировать, подчеркивать характерные черты. Для него не существует равенства деталей. Его метод прямо противоположен копированию действительности. Он воссоздает ее в сложном единстве.
Тогрул Нариманбеков первоклассный рисовальщик. И есть у него черта, которой, впрочем, обладают почти все художники. Он не может спокойно видеть лист бумаги - страницу блокнота, стопу писчей бумаги, просто салфетку в кафе... Он нарисовал мне, по крайней мере, двадцать портретов наших друзей, соседей, спутников. На ватмане и на углу настольной бумаги, на странице из школьной тетради, карандашом, пером, окурком, обмакнутым в чернила. И всегда энергично, с абсолютной схожестью, с веселым задором.
Много раз я видел, как он рисует, уверенными, резкими линиями схватывая самое характерное, самое главное в характере портретируемого. Линия, вырвавшаяся из-под карандаша или кисти, раскрывала человека во всей сложности его бытия, его образа.
<<< Новый этап в творчестве художника
Зарисовки, сделанные из окна мастерской >>>
<<<Оглавление>>>