И здесь я должен еще раз упомянуть о вещи, казалось бы, простой, но часто выпадающей из поля зрения «любителей и ценителей» искусства. Случается, у нас неправильно применяют термины «натурализм», «импрессионизм», «реализм». Смысл их из философского обобщения сводится к некой сумме рабочих приемов. Если художник работает широким мазком, обобщенно живописуя предметы и пространство, его называют импрессионистом; склонность к детализации объявляется натуралистической. Это абсолютно неверно. Для меня натурализм - это отсутствие философского мышления как такового, стремление придать равную ценность всему, что попадает в поле зрения живописца, отказ от стремления найти главное, определяющее - чувство, настроение, мысль.
В работах С. Чуйкова мы найдем немало деталей. И - ни одной лишней. Мы найдем у него множество скрупулезных подробностей - и ни одной, мешающей понять значимость и масштабы целого.
Перебирая в памяти многочисленные произведения живописца, виденные в самых различных музеях - ив Третьяковской галерее, и в Русском музее, и во Фрунзе, я должен сказать, что для меня они слились в какую-то симфонию гор, где как лейтмотив проходит любовь к этим каменным и земляным громадам, освещенным добрым солнцем и населенным добрыми, хорошими, настоящими людьми. «В окрестностях Фрунзе», «Вечерние горы», «Утро в Киргизии», «Прикосновение к вечности»...
...Семен Афанасьевич достает одну за другой новые работы. В большинстве это этюды, выполненные в Италии. В них нет внешних черт современных городов, вернее, почти нет. Точнее будет сказать, что современность затронута в них постольку, поскольку главное для художника - это все та же его тема: горы, небо, горы.
<<< Великолепный, психологически точный рисунок
Разговор о русском живописце >>>
<<<Оглавление>>>