«Драться я его, конечно, не мог научить, - говорил Лебедев, - но напугать всех присутствующих в каком-нибудь литературном кафе, где могла возникнуть провокация, он, конечно, мог».
Письмо ко мне, о котором вспоминал Валентин Иванович, - это рассказ художника, записанный мною еще в феврале 1977 года и выправленный им. Я расспрашивал о взаимоотношениях М. Малевича и В. Татлина.
В. Курдов вспоминал:
- Малевич утверждал, что татлинские контррельефы - это тот же пикассовский кубизм. Татлин же отрицал свою зависимость от Пикассо. Он говорил: «Нет, я не зависим от Пикассо и никакой не кубист». Малевич доказывал, что нового в татлинских контррельефах ничего нет. Разница с Пикассо только в том, что Пикассо строил контрастные формы для натюрмортов, которые и писал, а Татлин их строит, но не пишет. И в этом вся разница. Татлин не желает принять общеевропейскую тенденцию возникновения кубизма, считая контррельефы своим изобретением, и заявляет, что исходит не из кубизма, а из русской иконы. Малевич подсмеивается над этим доводом и говорит, что икона но сути своей формы тоже не что иное, как кубизм. На этом они и поссорились.
- Как же Маяковский умудрился быть в хороших отношениях и с тем и с другим?
- Думаю, что это объясняется «Левым фронтом», прямо связанным с революционными идеями. «Левые» приняли революцию безоговорочно и мечтали о новом искусстве пролетариата. Дружба Маяковского с художниками давняя... Эта творческая дружба закрепилась далее в декларации лефовского конструктивизма, во время проекта памятника Третьему Интернационалу.
<<< Дверь в квартиру Валентина Ивановича
<<<Оглавление>>>