Вместе с тем, на Мазереля оказывали революционное воздействие мысли и чувства той политической эмиграции, которая особенно в эти годы стекалась со всех концов Европы в Швейцарию. До него долетали отзвуки происходивших здесь дискуссий и конгрессов. Мазерель сближается в Женеве с кружком пацифистов. Он работает в организации международного Красного Креста, он становится сотрудником Ромена Роллана. Когда группа пацифистски настроенных писателей начала издавать газету «Ла Фей», Мазерель становится ее активнейшим сотрудником. Ежедневно на ее страницах появляются его рисунки - страстное обличение войны и ее вдохновителей. Рисунки эти тесно связаны с содержанием номера; конкретизируя, освещая неожиданным светом текст газетных сообщений, они выявляют их смысл, дают яркий, лаконичный образ, запечатлевающийся, как выжженное клеймо, в памяти читателя. Они наполнены страстью, негодованием. Созданные в спешке газетной работы, в скупо отсчитанные ночные часы, они достигают порой, несмотря на свои ничтожные физические размеры, подлинной монументальной силы. Средствами простыми, сжатыми до минимума, художник сумел выразить чувства и идеи, его волновавшие, сумел найти путь к массовому читателю. Политические рисунки Мазереля сразу выдвинули художника, сделали его близким многим тысячам читателей всех стран, нашедших здесь воплощение в заостренной и яркой форме волновавших их чувств.
В течение 1917-1920 годов, когда Мазерель состоял сотрудником «Ла Фей», он создал для газеты многие сотни рисунков. Листы «Ла Фей» давно стали библиографической редкостью. Однако воздействующая сила рисунков Мазереля не уменьшается. Их перепечатывают отдельными сборниками, они служат неиссякаемым фондом, из которого черпает революционная пресса всего мира в своей борьбе с угрозою новых империалистических войн.
<<< Недоверие к делу «национальной» войны
Мертвые вещи одухотворяются >>>
<<<Оглавление>>>