И вот копии произведений мастеров как бы заменяют работу с натуры. В одном из писем к брату он пишет: «У меня семь копий с сельских работ Милле; могу тебя уверить, копировка меня необычайно интересует, через нее я учусь, не теряю способности к изображению человеческой фигуры, к чему здесь у меня не представляется случая. Я тебе скажу, чего я ищу и почему мне кажется правильным их копировать; от нас, художников, требуют, чтобы мы всегда сами компоновали, были бы только композиторами. Хорошо, но в музыке это не так, и если кто исполняет Бетховена, он прибавляет свое личное толкование; в музыке, и в особенности в пении, интерпретация произведения что-нибудь да значит, ведь если бы это было не так, то следовало бы ценить лишь композитора, исполняющего свои собственные произведения».
В другой раз, благодаря брата за присылку репродукций с Милле, он пишет: «...я работаю по ним с большим жаром; так как я давно не видал ничего художественного, я отупел, но такая работа меня освежает... Мне думается, что живопись с этих рисунков Милле скорее является переводом на другой язык, чем копированием».
Свободные повторения любимых мастеров, как близкая беседа, как глубокое общение с богатыми человеческими натурами, успокаивают Ван-Гога, действуют целительно на его встревоженную душу; он дорожит этими моментами, работает только в светлые промежутки. Иногда сомнение в целесообразности работы закрадывается в него; он хочет знать мнение брата, Гогена, прежде чем продолжать; у него «укоры совести, боязнь, что это только «плагиаты».
Одинокий, в глухой провинции >>>
<<<Оглавление>>>