Усиленная работа прерывается бесконечными спорами об искусстве, затягивающимися далеко за полночь; «Гоген и я говорили об этом с такой страстностью, что в пылу споров теряли ощущение своих нервов», - пишет позднее Ван-Гог. Споры и столкновения возникали на каждом шагу; слишком полярны были и характер и художественные вкусы друзей. Гоген пробовал отмалчиваться: «Вы правы, бригадир», говаривал он, но не так-то легко было утишить Ван-Гога. Ван-Гог чувствовал свой внутренний рост за эти месяцы упорного труда в Арле, он был непреклонен в отстаивании художественных взглядов и защите своих любимцев; характеры художников, их восприятие жизни, образ существования, приемы работы - все было различно; Ван-Гог, мечтавший месяцами о совместной работе с Гогеном, видел теперь, как рушатся его самые дорогие планы; тот, кого он считал своим другом, относился к его фантазиям с плохо скрываемой насмешкой. Безумная расточительность сил этого лета, безграничная напряженность работы, обострение отношений сказались, наконец, страшным кризисом 23 декабря 1888 года.
После первого страшного припадка, катастрофически нарушившего течение его жизни в Арле, душевное состояние художника постоянно колебалось; приступы болезни и периоды успокоения чередовались; однако врачи Арльского госпиталя, где находился на излечении Ван-Гог, признали его до такой степени поправившимся, что в феврале 1889 года выписали его из госпиталя. Ван-Гог вернулся к себе в мастерскую, но соседи не считают его нормальным, боятся его, подают прошение мэру о его интернировании.
<<< Картина с торжественной красочностью
Терпение мое приходит к концу >>>
<<<Оглавление>>>