Русская живопись второй половины XIX века. Обзор. Часть 3.


Вспомним хотя бы знаменитую картину Репина «Бурлаки на Волге» (1870—1873). Еще не вступив в Товарищество, но будучи уже всей душой на стороне передвижников, писал художник это свое первое большое полотно. Не отступая от жизненной правды, он показал нечеловечески тяжелый труд бурлаков. Но он показал и другое: в людях, замученных изнурительным трудом, доведенных чуть ли не до состояния рабочего скота, живет, вопреки всему, несокрушимая богатырская сила, в их глазах светится не только глубокая жизненная мудрость, но и живая искра протеста. Картина «Бурлаки на Волге» — обобщенный, оптимистический образ эксплуатируемого, но не смирившегося народа. Репин свободен здесь от некоторой односторонности, свойственной художникам-шестидесятникам. Он впервые показал народ уже не только как жертву, но и как носителя огромных скрытых сил. С его полотен вставала перед зрителями, говоря словами Некрасова, «и убогая, и обильная, и забитая, и всесильная матушка-Русь».
Дальнейшее развитие получило в эти годы и художественное мастерство русских реалистов, достигшее своего высшего выражения в живописи Репина и Сурикова. Передвижники понимали, что как бы содержательно ни было произведение по своей теме, — если оно будет слабым по исполнению, то не возбудит сочувствия к прекрасной и глубокой идее, в него вложенной. Поэтому они всегда упорно стремились к тому, чтобы воплотить свой замысел в ясной, жизненно убедительной полнокровной художественной форме. Не случайно полотна передвижников живут и сегодня волнующей нас жизнью. «Только сочетание идеи и формы переживает свое время», — справедливо утверждал Крамской. При всем своеобразии творческого лица каждого из мастеров, во всех их полотнах, больших и малых, проявлялось громадное умение строить сюжетную композиционную картину, выразительно передавать все цветовое и световое богатство мира, всю его материальную красоту. На смену несколько суховатой, сдержанной манере Перова и шестидесятников, к восьмидесятым годам передвижники выработали богатый и гибкий художественный язык, характерный органическим единством рисунка и живописи; это позволило им создавать художественные образы огромной впечатляющей силы и убедительности.
Образ русского народа, его жизнь и быт, его историческое прошлое, окружающая его природа правдиво и полно отражены в произведениях передвижников.
Значительное место в их живописи занимала бытовая тематика. В частных, казалось бы, эпизодах, в отдельных бытовых сценах художники умели раскрывать самое характерное, типическое; изображение повседневной жизни простых людей часто достигало у них высот большого социального обобщения.
Одну из главных тем передвижников составляла крестьянская проблема, стоявшая тогда в центре общественного внимания. Мало кто из передвижников прошел мимо этой темы, не откликнулся на нее одною, а то н несколькими картинами. Но среди них были и мастера, сосредоточившие на многообразной жизни русской деревни все свои творческие интересы.
Вдумчивыми наблюдателями и бытописателями жизни трудового крестьянства вошли в историю нашего искусства Г. Г. Мясоедов, В. М. Максимов, К. А. Савицкий, И. М. Прянишников, несколько позже Н. П. Богданов-Вельский. Среди их произведений наиболее значительны те, в которых изображены массовые народные сцены, — картины, удачно названные Стасовым «хоровыми». Таковы большие полотна К. А. Савицкого и особенно его «Встреча иконы» (1878) —целая повесть о безрадостной жизни современной художнику деревни. Сильная сторона К. А. Савицкого — в искусстве передачи сложного внутреннего мира человека. Как глубоко сумел он понять душевное состояние каждого из этих крестьян-бедняков, придавленных нуждой, опутанных религиозными предрассудками! Его картина «На войну» (1888) тоже, в сущности, повествует о судьбах крестьянства: ведь изображенные здесь солдаты — это те же простые мужики, которых отрывают от семей и гонят на войну за чуждые им интересы.
Пореформенному крестьянству посвящен и ряд полотен Г. Г. Мясоедова. Картина «Земство обедает» (1872) разоблачала лицемерие царских реформ, которые будто бы предоставили «мужикам» равноправие с «господами» в сельском самоуправлении, но на самом деле сохранили в полной неприкосновенности вопиющее неравенство и былое бесправие крестьян. Но не одну только разоблачительную идею преследовал художник: в своих героях-крестьянах он раскрыл черты подлинного душевного благородства и высокого человеческого достоинства.
Содержание другой картины Мясоедова—«Засуха» (1877)—темнота и невежество деревни, так отчетливо сказывающиеся в пору тяжкого стихийного бедствия; но и тут художник подчеркивает в образах тружеников-крестьян удивительную крепость духа и непреклонное мужество, сохраняемое ими даже в крайней беде. Поэтическим отношением к труду, столь свойственным русскому человеку, пронизана картина Мясоедова «Косцы» (1887).
Другая сторона народной жизни затронута В. М. Максимовым в картине «Приход колдуна на крестьянскую свадьбу» (1875); мягкой человечностью образов, поэзией крестьянского быта и народных обычаев овеяно это прекрасное полотно. И. М. Прянишников в своих картинах восьмидесятых годов («Спасов день на Севере», 1887; «Возвращение с ярмарки», 1883) запечатлел сцены многолюдных народных праздников.
Но подлинной вершиной этого жанра в искусстве передвижников явилось монументальное произведение Репина «Крестный ход в Курской губернии» (1880—1883). Какое богатство лиц и характеров выведено здесь могучей кистью живописца! Как впечатляюще переданы разнообразные чувства, волнующие эту пеструю, многоликую толпу! Черты живой человечности, проглядывающие в образах забитых и темных богомольцев-крестьян, их жадное стремление к правде представлены в разительном контрасте с сытым равнодушием попов, чванным самодовольством местной «аристократии» и тупым служебным рвением стражников. Перед зрителем предстает обобщенная картина пореформенной крестьянской России со всеми ее противоречиями, со всеми особенностями ее социально-бытового уклада.
Городская бытовая тематика также широко отражена в передвижнической живописи. Часто это несложные по замыслу, меткие бытовые зарисовки, порой очень острые и характерные, посвященные изображению косного быта купечества и буржуазии или сценам из жизни городской бедноты.
Выдающимся мастером этого жанра в русской живописи был В. Е. Маковский. Целый мир разнообразнейших типов теснится на его полотнах: мужики и сельская детвора, купцы и чиновники, важные барыни и ловкие дельцы, слуги и торговки, студенты и приказчики, мастеровые и прочий мелкий городской люд. Картины В. Маковского полны то добродушной иронии («Друзья-приятели», 1878), то злого сарказма («Благотворительница», 1874); подчас они только забавны, но часто в них вложено большое и серьезное социальное содержание. Таковы, например, сцены, типичные для капиталистического города: крах банка, несущий разорение бедноте и наживу мошенникам-дельцам («Крах банка», 1881), трагедия человека, которого общественные условия толкнули на путь преступления («Осужденный», 1879), городское «дно» — бездомные, мерзнущие на снегу в ожидании впуска в ночлежку («У ночлежного дома», 1889). В. Маковский—тонкий психолог, знаток человеческой натуры, острый наблюдатель жизни, мастер занимательного рассказа. В его скромных по размерам картинах, любовно исполненных, выписанных до малейшей детали, — много большой жизненной правды.
Не очень многочисленны, но полны глубокой значительности произведения передвижников, где нашли отражение образы представителей русского рабочего класса. Первым художником, посвятившим картину изображению труда рабочих, был К. А. Савицкий («Ремонтные работы на железной дороге», 1874). Стихотворение Некрасова «Железная дорога» сразу же вспоминается при взгляде на эту картину, рисующую непосильный труд поденщиков, одетых в жалкие лохмотья. К. А. Савицкий, по существу, и здесь не изменил крестьянской теме: его ремонтные рабочие — это еще не индустриальный пролетариат, а сезонники, то есть вчерашние крестьяне, сделавшие только первый шаг по пути своего превращения в пролетариев. Но несколькими годами позже другой художник — Н. А. Ярошенко — в своем широко известном «Кочегаре» (1878) создал монументальный образ типичного представителя русского рабочего класса. С большим сочувствием художник обрисовал тяжелые условия его труда и сумел прочитать в его выразительном лице пробуждение пытливой мысли. Знаменательно, что одновременно с «Кочегаром» Ярошенко работал над картиной, изображающей революционера-заключенного; эти два образа были, видимо, как-то связаны в представлении художника. О городском пролетариате рассказывал И. Е. Репин в эскизе «Отдых мостовщиков» (1883), а А. И. Морозов в небольшой картине «На Омутнинском заводе» (1885) один из первых и русском искусстве документально точно запечатлел внутренний вид и работу индустриального предприятия.
Изображения рабочих в искусстве передвижников были закономерным следствием их творческого принципа — идти в ногу с жизнью, откликаться на все новое, прогрессивное в ней. Эти произведения семидесятых-восьми-десятых годов подготовили выступление в конце века Н. А. Касаткина, художника, посвятившего все свое творчество русскому пролетариату и его борьбе.
В искусстве передовых художников-демократов нашло прямое отражение и современное им революционное движение. Во многих картинах И. Е. Репина, Н. А. Ярошенко, В. Е. Маковского увековечены те, кто бесстрашно вставал на неравную борьбу с самодержавием, переданы решимость и высокий дух революционеров семидесятых-восьмидесятых годов. Известно, что революционных народников этого времени, несмотря на совершенно разные программы и тактики, высоко ценил В. И. Ленин; он называл их «горстью героев», вступивших в «отчаянную схватку с правительством». Такими и предстают они перед нами в картинах передвижников.
И. Е. Репин, страстно ненавидевший самодержавный режим, посвятил революционному движению большой цикл картин. Он работал над ними в течение долгого времени, хотя, разумеется, в условиях царской цензуры не было никакой надежды показать большинство из них широкой публике. Репин изображает ссыльного, увозимого жандармами («Под конвоем. По грязной дороге», 1876); набрасывает в горячем, тревожном колорите подпольное собрание группы революционеров («Сходка», 1883); воссоздает прекрасный образ героя-революционера, с гордым презрением отвергающего перед казнью лицемерное утешение тюремного священника («Отказ от исповеди», 1879—1885); пишет в двух вариантах картину о пропагандисте, схваченном полицией в деревне с революционными прокламациями («Арест пропагандиста», 1878 и 1880—1892). И, наконец, завершает цикл одним из лучших своих полотен «Не ждали» (1884) — глубоко прочувствованной, из самой жизни выхваченной картиной, повествующей о неожиданном возвращении домой ссыльного революционера.
Горячей симпатией к революционно настроенной молодежи было проникнуто и творчество Н. А. Ярошенко, которого Стасов называл «портретистом современного молодого поколения». Действительно, многие произведения Ярошенко кажутся как бы портретами конкретных лиц, настолько жизненны и убедительны образы его курсисток, студента, узника в мрачной камере-одиночке царской тюрьмы... («Курсистка», 1883; «Заключенный», 1878; «Студент», 1881 и другие). Ярошенко искал и находил положительного героя своей современности среди безымянных революционеров, рядовых участников борьбы за народное дело.

Страницы: [1] [2] [3] [4] [5]


<<< Русская живопись второй половины XIX века. Обзор. Часть 2. <<<
>>> Русская живопись второй половины XIX века. Обзор. Часть 4. >>>