В 1917 году в Петрограде был торжественно отпразднован 45-летний юбилей художественной деятельности Репина.
Но в апреле 1918 года все резко изменилось. Карельский перешеек был захвачен белофиннами, и Репин в «Пенатах» оказался отрезанным от Родины, как и многие жители пограничной с Финляндией полосы. Настали трудные времена оторванности от всего родного, близкого, привычного, к тому же и физически тяжелые. Первое время Репин даже голодал. Вот его письмо к дочери: «. . . прошлую «среду» у меня не было ни души - правда, погода была плоха. Я тебе писал? Козу мы уже съели, мясо ее так вкусно, мягко, бело.. .
Куоккала вся в развале. Стекла выбиты, заборчики развалены, мостики провалились, многие домики проданы на слом, увезены. Теперь все живем бедно - нечем жить - дорого».
В дальнейшем материальная сторона жизни наладилась благодаря тому, что удалось продать некоторые произведения. Но морально Репин жил тяжело, в окружении враждебных Советской России людей, в обстановке лжи и клеветы. Достаточно сказать, что Репину сообщали о гибели музеев, об уничтожении его произведений, о расстреле его друзей В. М. Васнецова, А. Ф. Кони, И. С. Остроухова. «Безотрадные, беспросветные чувства беспорядочно, бессмысленно Лезут в голову. Совсем в плену, в ссылке живешь, с окостеневшими пальцами, с прессованными мозгами. . .» - писал он Чуковскому.
Естественно, что в таких условиях не могло цвести творчество, да и сам процесс увядания организма шел быстрее, скорее наступало одряхление. К. И. Чуковский рассказывал: «.. . лишь в 1925 году, после 8-летней разлуки, довелось мне снова увидеться с ним...
Силы жизненного тонуса Репина >>>
<<<Оглавление>>>