Оперное искусство имеет двойственную природу. С одной стороны, оно близко драматическому театру, с другой балетному. И хотя полностью оно не совпадает ни с тем, ни с другим, ибо в сути своей неповторимо специфично, но в двойственности его природы заключены предпосылки для расстановки тех или иных режиссерских акцентов. Эти акценты могут быть односторонними и неуместными, нарушающими специфику оперного жанра, но могут в конкретных случаях также подчеркнуть и выявлять те или иные особенности произведения. Поэтому в принципе возможны и допустимы оперные спектакли, приближенные как к драме, так и к балету. Первое встречается часто, второе редко. Но по существу и то и другое правомочно. Все дело в конкретном характере, художественной обоснованности и убедительности той или иной трактовки.
С драмой оперу роднит ее сюжетно-действенная сторона, с балетом- музыкально-пластическая. У оперного актера выразительные возможности мимики ограниченнее, чем у драматического, ибо мышцы его лица подчинены звукообразованию. Зато, благодаря музыке, он обладает более богатыми возможностями пластической выразительности, которые словно диктуются ее мелодиями и ритмами. Здесь заключена основа для уподобления пластики сценического движения в опере хореографическому действию.
Из этого и исходил Каплан в постановке «Лоэнгрина». Разумеется, в его спектакле никто не танцует. Но пластика действующих лиц, композиции и перегруппировки масс подчинены структуре и ритмам музыки и напоминают пантомиму балетного спектакля. Сценическое движение имеет здесь не бытовой, а музыкальный, условно-пластический характер. Обобщенно-символическое решение содержания привело к обобщенности и формы спектакля, что было достигнуто уподоблением сценического движения хореографическому.
<<< Характер каждой отдельной картины
<<<Оглавление>>>