Важно отметить в исторической эволюции темы и другой момент: во второй половине 40-х и в 50-е годы становится заметной тенденция передоверить предметной среде, вещам, природе чувство радостной полноты бытия, ликующих сил обновления и веселящего душу жизнелюбия, как бы освобождая их от непосредственного присутствия человека. Именно в этот период особую роль начинают играть пейзаж и натюрморт. Праздник, кажется, переселяется в «Сирени», морем красочных созвучий разливается в композициях из цветов, фруктов, керамики и хрусталя в полотнах П. Кузнецова, отражен образами благословенной солнечной страны в картинах М. Сарьяна.
Новое поколение «шестидесятников» начинало если не с аскетического запрета самой темы, то во всяком случае с достаточного недоверия к ее жизненным и эстетическим возможностям. Явились «будни», трудовые, военные, революционные. В суровой атмосфере так называемой «неприкрашенной правды» празднику, казалось, не оставалось места. Это могла быть минутная передышка, случайно подсмотренное свидание двух влюбленных, субботняя гулянка, вроде танцев в клубе, деревенских посиделок, семейного мытья в бане, или уж событие вполне экстраординарное, как свадьба, юбилей, пир на весь мир. Везде главным выразительным элементом служила непосредственная жизненность изображаемых событий, характерность и непредумышленность верно переданной обстановки. Чем проще и прямее говорил о них художник, тем больше было у него шансов на успех.
В середине и второй половине 60-х годов тема праздничности, самая ситуация особого, возвышенно-радостного события в жизни людей приобрела совершенно новое значение, разработка такого рода мотивов получила подлинный размах и широту. Сама социально-историческая обстановка не только подсказывала, но и укрепляла направление творческих поисков.
<<< Бытовая конкретность в интерпретации темы
Общественная атмосфера второй половины 60-х годов >>>
<<<Оглавление>>>