Московская художественная жизнь не претерпела каких-либо изменений. По-прежнему устраивались традиционные ежегодные выставки с тем же шумом и толчеей. Художники переживали каждое замечание, радовались успехам. На многочисленных встречах они ожесточенно спорили, расхваливали одних, чернили других. А материальная сторона? На рамках картин были наклеены бумажки: «Продано», «Куплено». Многие картины еще в мастерских становились собственностью покупателей. Самым наглядным выражением удачи авторов были эти клочки бумаги. А картины, не имеющие таких бумажек, выглядели как обездоленные сиротки. В каталогах против их названий отсутствовали слова «собственность такого-то».
Каждый год приносил мне успех, но сомнения непрестанно терзали мою душу. Во мне родились новые мысли и намерения. Все время казалось, что можно рисовать гораздо лучше и как-то новее. Стремление к новаторству было у всех. И больше всего у футуристов. Но шума от них было много, а результатов почти никаких. Общество возмущалось. Мне кажется, футуристы занимались чем угодно, только не настоящим искусством, не исканием действительно нового. Все свои силы они тратили на рекламу и создание ажиотажа. Среди них были такие, которые ставили рекорды на этом поприще. Мне часто казалось, что о подлинном искусстве они уже и думать перестали.
Период тяжкой болезни искусства >>>
<<<Оглавление>>>