Ю. Большакова, автор предисловия к альбому С. Чуйкова, писала:
«К первым живописным опытам художника относятся его юношеские этюды, написанные на кусках обыкновенной клеенки. В них шестнадцатилетний Чуйков впервые ощутил самостоятельность творческого восприятия мира, свое художественное «я». Мастерство, накапливаемое годами, мудрость, приходящая лишь с пережитым, уверенность руки живописца как результат упорного труда вот что отделяет первые этюды Чуйкова 1917-1920 годов от его сегодняшних работ. Но с самых ранних произведений поэтическое восприятие мира, юношеская непосредственность и цельность, любовь, единственная на всю жизнь.
Уже в этюде «Юрта» (1919) киргизская природа передана не заученно-хрестоматийно, а какой полюбил и увидел ее юноша со всей пылкостью молодого таланта, заменившей ему умение.
Эта любовь помогла Чуйкову, еще нигде не учившемуся, передать ощущение спокойного величия природы, предметов в пространстве».
- Зря зимой едете во Фрунзе - ив горы трудно пробраться, и главная красота города - его зелень - исчезла, - сказал мне Семен Афанасьевич, возвращая меня в современность.
Далее Семен Афанасьевич показал одно за другим свои полотна - здесь и вещи, написанные в Индии, в Италии, но, конечно, больше всего произведений, посвященных Киргизии.
Разговор коснулся кинематографа, по касательной - театра. И Семен Афанасьевич упомянул, что начал зарабатывать на жизнь с 15 лет как театральный гример, а заодно - как актер... Короткие реплики о себе, о своей жизни художник перебивал информацией о работах, которые мы рассматривали:
- Эту картину я написал двенадцать лет назад, потом переделывал почти ежегодно, сейчас опять возвращаюсь к ней.
<<<Оглавление>>>