Знаменитый русский маринист Иван Константинович Айвазовский выступил со своими первыми картинами в тридцатых годах прошлого века и завершил свою творческую деятельность на пороге XX столетия. Он был свидетелем и активным участником более чем полувекового развития русского искусства. На его глазах сменялись поколения художников от Карла Брюллова до И. Левитана. С каждым из этих поколений Айвазовский умел найти общий язык. Его в равной мере считали своим и романтики брюлловского круга и вожди идейного реализма. А. С. Пушкин приветствовал его юношеские работы, а спустя сорок лет И. Н. Крамской назвал Айвазовского «звездой первой величины, и не только у нас, а в истории искусства вообще».
Эта способность оставаться современным на протяжении более полувека обусловлена рядом особенностей искусства Айвазовского и прежде всего тем, что его творчество развивалось в одном направлении с развитием всей русской живописи XIX века. Айвазовский начинал как романтик и кончил как реалист. Художник-патриот и демократ, тесно связанный с прогрессивной общественностью, он умел своевременно откликаться на передовые идейные веяния эпохи. Он не отрывал своего искусства от жизни и сознательно ставил перед живописью задачу служения обществу. Прогрессивный характер русского романтизма помог Айвазовскому сохранить единство и внутреннюю цельность своего искусства за весь долгий, охватывающий шесть десятилетий период его развития. В юношеском романтизме Айвазовского явственно выступают реалистические черты; с таким же правом можно утверждать, что его позднее творчество, сложившееся под прямым воздействием критического реализма, сохраняет ряд типично романтических особенностей.
Айвазовский был художником одной темы. Всю свою жизнь он посвятил изображению моря; он создал и поднял на большую высоту особую область пейзажной живописи — марину, которая до Айвазовского почти не имела своих представителей в русском искусстве. Его предшественники — Сильвестр Щедрин и Максим Воробьев — лишь мимоходом затрагивали морской пейзаж, а группа ближайших последователей — Боголюбов, Лаго-рио и Судковский — далеко уступала Айвазовскому по силе дарования. Айвазовский является бесспорно центральной фигурой и крупнейшим мастером морского пейзажа в русском искусстве XIX века.
Положение ведущего мастера далось ему сразу. Широкое общественное признание сопутствовало Айвазовскому с первых же шагов. Двадцатитрехлетним юношей он был уже знаменит. Не только соотечественники, но и иностранцы единодушно и восторженно признали его превосходство в живописи марин. Английский художник Тернер, выдающийся маринист, в стихотворном послании назвал Айвазовского гением. Персональная выставка его картин, показанная в 1843 году в Риме, Неаполе, Венеции, Париже, Лондоне и Амстердаме, принесла молодому художнику мировую славу.
Однако таланта, даже самого крупного, было бы недостаточно, чтобы в короткий срок достигнуть такого успеха. С блестящей одаренностью Айвазовский соединял глубокое знание моря. Он родился и вырос на морском берегу, сжился с морем, юношей уходил в далекие плавания и внимательно изучал жизнь морской стихии. Эффекты, восхищавшие современников в картинах Айвазовского, возникли в результате продолжительных, точных и не раз проверенных наблюдений.
Постоянный и глубокий интерес к натуре свидетельствует о реалистических устремлениях молодого Айвазовского. Но первоначально реалистические черты выступают в его творчестве еще в скрытом виде; их как бы заслоняет собою напряженная патетика образного воплощения мятежных проявлений морской стихии.
Образ моря — «стихии вечной, свободной и могущественной» — играл значительную роль в искусстве и поэзии романтизма. К морю с вдохновенными строфами обращался молодой Пушкин, о море писали Байрон, Гюго, темы моря занимали и живописцев первой половины XIX века. Изображая сокровенную жизнь человеческого сердца, его мятежные чувства и страстные порывы, романтики и в природе искали грандиозных образов, в которых могла бы найти отклик напряженная эмоциональность романтического героя. Бурное море стало излюбленным мотивом пейзажа романтиков. Но лишь немногие из них сумели удержаться от ложного пафоса и не впасть в ходульную риторику.
Безупречное знание моря предохранило Айвазовского от фальшивой надуманности. В его лучших картинах романтическая патетика сочетается с жизненной правдой.
В ряду ранних произведений художника выдающееся место принадлежит картине «Девятый вал», которая представляет собою вершину первого, романтического периода в его творчестве.
Айвазовский изобразил рассвет на море после штормовой ночи. По существующему поверью, каждый девятый вал во время шторма превосходит по силе все предшествующие. Огромные волны, подобные горам, поднимаются и бушуют на безграничном просторе, сливающемся с небом, по которому мчатся гонимые бешеным ветром облака. Солнце, едва поднявшееся над горизонтом, разрывает густую завесу туч и пронизывает золотым сиянием волны, пену и повисшую в воздухе водяную пыль. А на первом плане картины, на обломке мачты разбитого бурей корабля, спасается маленькая группа людей. Гребни валов поднимаются над их головами. Они судорожно прижимаются друг к другу, надеясь во взаимной поддержке найти спасение от нависшей над ними гибели.
Тема борьбы человека со слепым могуществом стихии чрезвычайно характерна для живописи романтизма. Ту же тему поставил и Брюллов в «Последнем дне Помпеи». Но для Брюллова эта тема являлась основной, и ее решением определилось все содержание картины. У Айвазовского, напротив, трагический конфликт между людьми и природой играет сравнительно незначительную роль; все внимание художника сосредоточено на жизни самой стихии. В его картине действительно бушует ветер и волнуется море. Могучим усилием воображения и творческой памяти он создал правдивый и впечатляющий образ разгневанной природы.
«Человек, не одаренный памятью, сохраняющей впечатления живой природы, может быть отличным копировальщиком, живым фотографическим аппаратом, но истинным художником — никогда,— утверждал Айвазовский.— Движения живых стихий неуловимы для кисти: писать молнию, порыв ветра, всплеск волны — немыслимо с натуры. Для этого художник и
должен запомнить их и этими случайностями, равно как и эффектами света и теней, обставлять свою картину».
Это утверждение перекликается с известным требованием романтической эстетики — изображать «не вымышленный, а избранный мир». Перерабатывая запас непосредственных наблюдений, Айвазовский воссоздает романтически возвышенный, но в основе своей реальный образ.
С поразительной точностью уловлены в картине мотивы движения. Все в ней охвачено стремительным порывом — и бегущие облака, и вспененные воды, и судорожно прижавшиеся к мачте фигуры людей. Это единство движения сообщает образу особую законченность и цельность.
Смелым и новаторским было цветовое решение картины. В сравнении с гонкой и сдержанной колористической гаммой русских пейзажистов первой половины XIX века «Девятый вал» должен был поразить зрителей напряженной яркостью и богатством цветовых сочетаний. Художник с изощренной зоркостью подметил и воспроизвел зеленые, белые, сиреневые и синие оттенки морской воды и влажного воздуха, объединив их золотистым тоном отблесков солнца. Для Айвазовского, как и для всех романтиков, цвет был средством художественного выражения чувства, и именно в колористическом строе «Девятого вала» с наибольшей отчетливостью воплощено романтически возвышенное мироощущение мастера.
Позднейшее творчество Айвазовского, необычайно обильное (им создано около шести тысяч произведений), знало не только удачи, но и срывы. Сам художник отмечал в конце жизни: «Я должен признаться с сожалением, что слишком рано перестал изучать природу с должной реальной строгостью, и, конечно, этому я обязан теми недостатками и погрешностями против безусловной художественной правды, за которые мои критики совершенно основательно меня осуждают. Этого недостатка даже не выкупает та искренность, с которой я передаю мои впечатления, и та техника, которую я приобрел пятидесятилетней неустанной работой». Необычайная легкость творчества, искусство импровизации, выработанное Айвазовским, зачастую приводили его к недостаточно продуманным, лишь внешне эффектным построениям. Но вместе с тем именно ко второму, позднему периоду творческой деятельности Айвазовского принадлежат самые значительные взлеты его дарования. Под прямым воздействием критического реализма он подошел в своем творчестве к наиболее реальному воспроизведению морской стихии; колорит его полотен стал более скуп, содержание картин значительнее и глубже.
К числу его лучших творений принадлежит картина «Черное море», написанная в 1881 году. О ней писал И. Н. Крамской: «На картине ничего нет, кроме неба и воды, но вода — это океан беспредельный, не бурный, но колыхающийся, суровый, бесконечный, а небо, если возможно, еще бесконечнее. Это одна из самых грандиозных картин, какие я только знаю».
Лучшие произведения Айвазовского вместе с «Девятым валом» принадлежат к классическому наследию русского искусства.
<<< Павел Андреевич Федотов (1815-1852) <<<
>>> Русская живопись второй половины XIX века. Обзор. Часть 1. >>>
Иван Константинович Айвазовский (1817—1900)
Девятый вал (1850)