Вирсаладзе, в частности, в спектаклях Григоровича не только дает блестящие образцы разрешения подобных противоречий. Он, кроме того, и отвечает на многие принципиальные творческие вопросы нашего театрально-декорационного искусства, выдвинутые в последнее время. Оформление односторонне драматизированного балета-пьесы по своему типу приближалось к драматическому спектаклю. В декорациях В. Дмитриева к «Утраченным иллюзиям» Б. Асафьева (1935) можно было ставить и балет, и драматическую инсценировку. Декорации М. Бобышова к «Медному всаднику» Р. Глиэра (1949) подходили и для балета, и для оперы (для драмы они были бы, пожалуй, слишком импозантны). Обе названные работы отмечены образностью и живописной культурой. Но специфические возможности хореографии в них учитываются недостаточно. «Драматизация» декораций, перегрузка сцены бытовыми деталями, бутафорией и реквизитом делали спектакли излишне «тяжеловесными».
Во второй половине 50-х годов в нашем искусстве началась борьба за многообразие художественных форм, в том числе за избавление театра от натуралистических тенденций, за всемерное выявление его специфических возможностей. В области декорационного искусства решался вопрос о правомерности условности сценического оформления, в противовес бытовой достоверности.
Дискуссии эти, несомненно, были полезны. В них было доказано, что реализм не сводится к бытописанию, а предполагает раскрытие сущности жизненных событий, что наряду с условностью формалистической, уводящей от действительности в сторону самодовлеющего трюка, существует условность реалистическая, предполагающая отступление от внешнего правдоподобия ради наиболее глубокого выражения внутренней правды. Окончательно была развенчана ложная подмена реализма натурализмом. Утвердилось право театра на многообразие художественных форм и творческих исканий.
<<< Элементарные специфические требования
Подмена реализма натурализмом >>>
<<<Оглавление>>>